Сенатор Константин Косачев — о том, как говорить правду во времена всеобщей лжи. «Известия» IZ.RU 29.01.2018 г.
15 лет назад, 5 февраля 2003 года, госсекретарь США Колин Пауэлл тряс в Совете Безопасности ООН ставшей уже знаменитой пробиркой с белым порошком, доказывая, что у иракского лидера Саддама Хусейна есть мобильные лаборатории по изготовлению оружия массового поражения. Этот хрестоматийный «фейк», за который, кстати, США так и не понесли заслуженной расплаты, в какой‑то мере можно назвать отправной точкой целой эпохи.
Выражением 2017 года по версии одного из старейших словарей английского языка Collins стала идиома «фейковые новости». За год частота использования этого словосочетания, у истоков которого стоит лично президент США Дональд Трамп, выросла на 365%.
Однако это не просто слова — в контексте fake news различными государствами принимаются вполне конкретные и вполне материальные меры, причем на весьма высоком уровне. Как сообщают, например, из Великобритании, там должен появиться новый орган, призванный бороться с дезинформацией и теми самыми «фейковыми новостями». До этого появились сведения, что похожее подразделение будет создано в структуре Европарламента, а еще ранее президент Франции Эммануэль Макрон поведал о разработке закона о борьбе с «фейками».
Новость из Британии выделяется в этом смысле не только тем, что она — самая свежая на эту тему, но и еще и в связи с любопытной литературной аналогией. Ведь действие известнейшего романа «1984» британского писателя Джорджа Оруэлла происходит, как известно, именно в Лондоне. И его главным героем является сотрудник «министерства правды», занимавшегося «корректировкой реальности», включая газетные новости, в угоду политическому заказу властей.
А если вспомнить, что «словом года» в предыдущем, 2016 году по версии редакции Оксфордского словаря стало близкое к «фейкам» понятие «постправда» (post-truth), характеризующее девальвацию самого понятия истины в нынешнюю эпоху развития массовых коммуникаций, то картина и вовсе складывается, можно сказать, системообразующая.
Итак, сегодня в полном согласии с предвидением британского антиутописта полным ходом идет создание «министерств правды» на государственном и надгосударственном уровнях. Причем под предлогом именно противодействия «фейковым новостям», источником которых чаще всего называют нашу страну.
Как известно, одно из любимых сравнений оппонентов России с мощью Запада касается экономических показателей: мол, смешно, когда государство с парой процентов мирового ВВП берется тягаться с государствами и альянсами, которые экономически сильнее его в десятки раз. И хотя на глобальных информационных рынках всё обстоит примерно так же, с тем же тотальным перевесом западных СМИ, в данном случае почему‑то все уничижительные сравнения отставляют в сторону и, наоборот, демонстрируют почти паническую реакцию в уже знакомом с прошлого века ключе: «Русские идут!»
Так почему же вдруг Россия оказалась столь страшной угрозой для довлеющего на рынке коммуникаций Запада, не обладая даже отчасти схожей долей информационных ресурсов по сравнению с Америкой и Европой? Полагаю, что в данном случае можно опять вспомнить пророческие слова Оруэлла: «во времена всеобщей лжи говорить правду — это экстремизм».
Конечно же, у России нет возможностей для выстраивания цельной и убедительной фейковой картины, способной в одночасье обрушить образы, которые формирует у мировой аудитории Запад. Однако даже те скромные каналы, по которым нам удается довести до людей на самом Западе нашу позицию, судя по всему, оказались тем самым эффективным асимметричным ответом на санкции и прочие проявления тотального «изоляционного» прессинга на Россию, включая информационный (а точнее, начиная с него).
Фундаментальной основой эпохи «постправды» являются вовсе не разрозненные «фейковые новости» и информационные вбросы, а полномасштабные суррогатные реальности, базирующиеся не на отдельных газетных статьях, а на высказываниях политиков, мнениях экспертов, идущих в унисон кампаниях в СМИ, принимаемых под их впечатлениями резолюциях международных структур и т. п.
Россия не может формировать такие тотальные «фейковые реальности» в других странах, однако она может делать то, чего боятся любые иллюзорные конструкции: противопоставлять им правду. Или как минимум иной угол зрения.
Ведь, как известно, те самые фейки, с которыми собираются сражаться новоявленные «минправды» в той же Европе, — вовсе не недостоверные факты, как правило, легко опровергаемые. Это именно альтернативные мнения и иные взгляды на вещи, которые медийный мейнстрим выдает за самоочевидности. Даже если в умах людей просто возникнут собственные мысли о том, что никакой аннексии Крыма не было; что нет и не было «российской агрессии» ни в 2008 году против Грузии, ни сегодня против Украины; что американский народ сам выбрал своего президента, а мечтой русского народа не является захват Польши или Прибалтики, — это уже грозит крахом всей конструкции.
При том, что «уши» этой «матрицы», если присмотреться, выглядывают на каждом шагу, достаточно лишь задавать самые элементарные вопросы. Скажем, если, как утверждают, Кремлю жизненно нужна конфронтация с Западом ради сохранения собственной власти, то зачем ему вмешиваться в выборы в странах Запада, чтобы добиться там победы пророссийских правительств? Вполне себе оруэлловское двоемыслие, причем часто в исполнении одних и тех же лиц, но ведь работает. Люди верят. До тех пор, повторюсь, пока не начинают думать сами и не услышат подлинно альтернативных мнений.
Как‑то «вдруг» оказалось, что именно гордившийся своим плюрализмом Запад оказался неготовым к реальному плюрализму. В чем мы наглядно убедились на примере ПАСЕ, где для оппонентов России оказалось проще напрочь лишить эту организацию важнейшего статуса универсальной и панъевропейской, лишь бы не дать трибуны своим российским оппонентам с иным — а значит, опасным — мнением.
Вместо возвращения к дискуссии и к признанию разнообразия мнений как самостоятельной ценности (а это и есть подлинная европейская ценность) Запад отреагировал абсолютно авторитарно — «не пущать», дискредитировать источник мнений и обозвать всё исходящее от него фейком. Ибо намного безопаснее во все СМИ раструбить, что ребенок маленький и глупый, чем признать, что тот и правда мог увидеть: а король‑то — голый! Но «ребенка» уже услышали, а потому мы не теряем надежды.
Аврааму Линкольну приписывают известные слова: «Можно обманывать часть народа всё время и весь народ некоторое время, но нельзя обманывать весь народ всё время». Тем более это верно, когда речь идет обо всем мире. Вот поэтому эпоха постправды имени «пробирки Колина Пауэлла» по определению не может быть вечной.
Автор — председатель комитета Совета Федерации по международным делам
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции